С сотрудником фонда мы идем по улице Га-ли, доходим до перекрестка. Он показывает мне на фигуру регулировщика на площади.
– Видите мужчину в форме? – спрашивает он меня с некоторой гордостью. – Посмотрите на его лицо – оно трезвое, не испитое. Глаза ясные. Одет аккуратно, роль свою исполняет точно, с достоинством. А ведь еще полгода назад это был пропащий бродяга, алкоголик, с мутным взором, в грязной одежде. Мы с ним много помучились – привык к бродяжничеству, не хотел работать, растерял всех друзей, родных. А теперь вот, видите, вполне социализированный гражданин.
Архитектура
Как я уже писала, самый большой дефицит в Тайбэе – земля. Ее мало. Так что другой градостроительной политики не придумаешь: дома должны расти ввысь. Они и растут. И тайбэйцы очень гордятся высотой своих новых зданий. Хотя меня поначалу такое засилье многоэтажных домов немного подавляло. Мне они казались скучноватыми и однообразными. Потом, правда, я обнаружила несколько кварталов с довольно симпатичным архитектурным решением – современным и своеобразным. Один из них, Фуксинг Роуд – излюбленное место прогулок нарядной публики. Небоскребы сверкают огнями реклам, отраженных в стеклах Гизела: это когда с улицы кажется, что смотришься в зеркало, а изнутри оказывается, что глядишь через прозрачное стекло.
Предмет наибольшей гордости всех тайваньцев – «Тайбэй-101», международный финансовый центр высотой в 101 этаж. Это самое высокое здание в мире – 508 метров и еще 60-метровый шпиль. Такое определение дано ему не на глазок, а по вполне официальному сертификату, выданному Советом высотных зданий США. Я своими глазами видела это удостоверение, где прямо сказано: «Тайбэй-101 – высочайшая крыша и высочайший обитаемый этаж». Он состоит из восьми центральных секций.
И верхний угол каждой заканчивается серебристой головой дракона: по народному поверью, дракон охраняет дом от злых сил.
«Тайбэй-101» – несомненно, красивое, современное, очень большое сооружение, и все-таки он не произвел на меня сильного впечатления. Может быть, потому что откровенно напомнил Нью-Йорк. А весь недавно застроенный центр – маленький Манхэттен.
Другое дело – исконно китайская архитектура, либо действительно старая, либо новая, но стилизованная под традиционную. Вот тут глазу есть на чем остановиться, есть чему порадоваться…
Прежде всего – удивительному рисунку крыш. Они, такие массивные, вдруг на концах изящно загибаются кверху, что придает всему зданию легкость и даже некоторую изысканность. Этот утонченный силуэт крыши венчает вполне простой остов самого здания. Дом состоит из основного корпуса-коробки и двух флигелей по бокам. Пристройки стоят к центральному зданию перпендикулярно, образуя таким образом внутренний двор. Все здание окружено с трех сторон глинобитными стенами, а ворота и окна выходят на четвертую, парадную, сторону. Обычно хозяин дома располагался в главном здании в передней комнате, его родители и другие старые родственники – в задних помещениях, а дети – во флигелях.
Все постройки дома собирались из дерева. Этот природный материал символизирует жизнь, то есть самый важный символ. Деревянные части дома покрыты цветным лаком ярких тонов. А сами конструкции стоят на специальных платформах. Наиболее богатые и знатные владельцы строили эти платформы высокими, тогда здание приобретало бол2 ьшую солидность и величавость.
Так или примерно так объяснял нам экскурсовод особенности традиционной китайской архитектуры, показывая старинное владение Баньцяо в пригороде Тайбэя. За самим зданием располагался огромный парк. Полюбовавшись им, мы вернулись к дому и еще долго рассматривали красочную роспись по дереву – причудливые изображения мифических драконов, фениксов, а также вполне реальных животных, птиц, цветов.
Очень хороши также и храмы, их на Тайване более пяти тысяч. Несмотря на разность конфессий – буддизм, даосизм или культ народных верований – их объединяют общие архитектурные принципы.
Но мне не меньше нравятся и здания более поздних построек, стилизованные под национальную традицию. Расскажу о двух – Мемориал Чан Кайши и отель «Президент».
Мемориал – это целый комплекс зданий: концертный зал, театр, ресторан, чайная. Все они выполнены в типичном китайском стиле – множество изогнутых пересекающихся линий, изящно загнутые крыши, выразительное сочетание ярких красок. О традиции напоминают и иероглифы, выгравированные на стенах: «Не склоняйся ни вправо, ни влево. Стой прямо» или «Самое большое достоинство человека – преданность своей стране».
Сама же гробница впечатляет краткостью стиля. Это статуя Чан Кайши: строгие линии, белый цвет, ничего лишнего. Вполне в духе современного минимализма.
А отель «Президент» покорил меня своей откровенной праздничностью. Я ощутила здесь торжество нескрываемой радости жизни. Не помню, приходилось ли мне еще где-нибудь видеть такую красивую, такую нарядную гостиницу. Здесь царит красный цвет – различных оттенков, от пурпурного до вишневого. В него окрашены ковры по всей ширине лестницы, вкрапления в стены, кресла, диваны… Обычно этот цвет несет в себе агрессию, бьет по нервам. Но тут – ничего подобного. Более того, в дополнение к красному использованы белые и золотые тона. Опасные сочетания, близкие к безвкусице и вульгарности. Но авторам каким-то образом удалось избежать этой опасности. Напротив, все в целом вызывает ощущение точной выверенности, гармонии. Словом – безупречно.
Религия
Храм Лунгшан тэмпл на площади Манка уже издали поражает своим великолепием – архитектурой, декоративной сложностью, многокрасочностью. Я пытаюсь понять, что именно создает это ощущение роскоши и величия. Глаз выхватывает детали. Замысловатая резьба по граниту, его цветовое сочетание – черный, бежевый, зеленый – составляет изысканную цветовую комбинацию. Две бронзовые колонны в виде драконов. Две башни отделяют передний зал от среднего (есть еще и задний), каждая завершается изящным коническим шестиугольником в виде шлема.
К какой религии принадлежит храм, гадать не приходится. Вот он, прозревший, озаренный, просветленный Будда. Сидит на троне в позе лотоса под Деревом знаний, где он наконец-то прозрел истину. Постамент, где он восседает, стилизован под распустившийся цветок лотоса – символ чистоты и совершенства. Местный гид, красавец в черном костюме, похожем на монашеский, рассказывает историю храма. Он был построен в XVII веке, затем разрушен и восстановлен вновь в 1924 году.
Я внимательно вглядываюсь в толпу молящихся. Старухи с истовыми лицами. Девчушка в школьной форме. Женщина средних лет с печатью трагедии во всем облике.
Народу невпроворот, все движутся плотной массой. В воздухе застыл сладковатый запах сандала: в руках у каждого по тлеющей сандаловой палочке. Все это торжественно, как и подобает в подобном месте. И все понятно: сюда пришли помолиться поклонники Будды.
Но вот перехожу из двух передних залов в третий, задний, и что же я вижу? Дао Дэ-цин, он же Лао-цзы, главное божество совершенно другой религии – даосизма. По данным статистики, даосы – отнюдь не меньшинство (четыре с половиной миллиона) на Тайване, их немного меньше буддистов (пять с половиной миллионов). Почему же эти божества оказались под одной крышей? Я опять всматриваюсь в толпу молящихся. Они все с теми же сандаловыми палочками и они… да это просто те же самые люди: истовые старухи, школьницы, дама с трагическим лицом. Может ли такое быть?
– Да, – подтверждает красавец гид. – Многие тайваньцы молятся всем богам, не слишком различая их религиозные доктрины.
Так я впервые узнала об этой особенности религиозной жизни на Тайване – толерантности к другим конфессиям. Это резко отличает тайваньское общество от большинства других.
В современной квартире Бай-гу, едва открыв дверь, я увидела прямо напротив стену. Слева направо и сверху вниз она была разрисована ликами богов. Каких?